Стихи про бисер: Стихи про бисероплетение | Стихи

Игра в бисер на Python / Хабр

Что вообще такое «игра в бисер»?

В бытовом языке этот фразеологизм означает нечто заумное, переусложненное и бесполезное. Выражение восходит к роману писателя Германа Гессе, за который тот на минуточку получил Нобелевскую премию. В романе изображен вымышленный мир, устроенный таким образом, что посреди обычных государств в мире основана специальная страна интеллектуалов — Касталия. Живущие в ней люди могут, не задумываясь о куске хлеба, посвятить себя ответам на лишенные практической пользы гуманитарные вопросы вроде трактовки какой-нибудь строки древнего стихотворения. Все остальные государства терпят существование Касталии и регулярно скидываются на ее содержание (ну чисто как ООН), а сама Касталия немного воспитывает учителей языков, литературы, музыки и математики для внешнего мира, но по большому счету никому ничего не должна. Предельным выражением оторванности от практической жизни служит как раз та самая игра в бисер — самая авторитетная внутри Касталии, но мало кому понятная за ее пределами деятельность.

Привыкшим к бодрому экшону роман будет читать трудновато: там мало что происходит. Герой Йозеф Кнехт учится в разных заведениях, ходит туда и сюда, разговаривает разговоры, и сначала добивается больших успехов, продвигаясь наверх внутренней иерархии Касталии, становится самым главным по игре в бисер (а это значит — самым главным вообще), но потом разочаровывается во всем и покидает страну, сочтя, что лучше жить рядом с простыми людьми. Мораль, в общем, простая, но сформулированная немецким писателем в разгар Второй мировой войны (1943 год на дворе), она становится социально значимым высказыванием: интеллектуалам, несмотря на соблазн отгородиться от мира и погрузиться в свои манускрипты, не следует терять контакта с происходящим вокруг.

Правда, беспомощный в обычной жизни Кнехт (спойлер!) довольно быстро погибает за пределами Касталии, но это уже совсем другая история.

Роман дожил до наших дней и еще не сдан в глубокий архив не благодаря заложенным в сюжете простым истинам и не благодаря занудным монологам персонажей Гессе. Жемчужина произведения — как раз идея той самой игры. Как она выглядит и в чем заключается, автор нигде не пишет. И в этом, по всей видимости, одна из причин ее привлекательности. Опиши Гессе все в подробностях, игра тут же лишилась своего ореола таинственности и креативного потенциала. А сейчас читатель сам должен придумать, что там к чему, и это весело.

Как все это должно выглядеть?

Я вижу игру в бисер как манипуляцию знаками (наличие собственно «бисера» в игре всего лишь метафора). Знаки — это такие объекты, у которых есть материальная репрезентация («означающее») и стоящие за ней смыслы («означаемое»). Означающее для буквы «А» — это то, как эта буква выглядит, а означаемое локализуется в пределах какой-нибудь конкретной семиотической системы, например, графической системы русского языка, где есть соответствующий этой букве звук.

Сам процесс игры скорее является игрой в том же значении, что и «игра на музыкальном инструменте», то есть это исполнение заранее составленного произведения, а не игра в смысле соперничества каких-то игроков. Хотя для Гессе первично то значение «игры», которое связано с деятельностью, не приносящей пользы, где процесс важнее результата.

Стало быть, у игры в бисер должен быть какой-то алфавит знаков, набор которых гораздо шире того, что входит в алфавит естественных языков. Помимо букв, туда точно должны входить музыкальные ноты, символы из математической нотации и бог знает что еще. Свои знаки, вероятно, должны быть не только для отдельных нот и звуков языка, но и для целых музыкальных пассажей и классических цитат — из античных авторов, древнеиндийской и японской поэзии и всего на свете, что доступно интеллектуалам Касталии.

Интерес игры, по всей видимости, в сочетаниях всех этих элементов и стоящей за ними традиции. Скажем, соединение какой-нибудь теоремы с мелодией сонаты ХѴІІ века должно восприниматься как остроумное, а пентатонический ряд с цитатой из Вергилия (пример условный) как нечто скучное и банальное. Некоторой аналогией могут служить правила рифмовки в русской поэзии: глагольная рифма типа «злиться — бриться» скучная, а «товарищи — товар ищи» звучит свежо, потому что каламбур. Кто сказал, что надо воспринимать именно так? Никто, просто сложилась такая традиция, и если ты с этой традицией не знаком, то разницы ты не видишь. Вот почему не понимали игру в бисер люди за пределами Касталии.

В процессе игры все эти сочетания знаков видоизменяются, преобразуются, перетасовываются, образуя новые неожиданные сочетания, а сами преобразования тоже подчиняются каким-то правилам, потому что нет ничего скучнее игры без правил.

Как это переложить в код?

Нужно всего лишь закодировать все культурное наследие человечества и придумать правила преобразования одного состояния разложенного на игровой доске «бисера» в другое. Есть ощущение, что это все-таки ту мач. Начнем с малого.

Что если в наш алфавит пока войдет только китайская письменность и смыслы, которыми мы будем жонглировать, заимствуем из китайской поэзии эпохи Тан? С одной стороны, такое ограничение по сравнению со всей культурой человечества заставляет нас ужаться довольно сильно. С другой стороны, китайский «алфавит» большой, а китайская грамота поэзия — это достаточно заумно, чтобы появился компьютерный прототип игры в бисер.

Правила возьмем из самой статусной интеллектуальной игры — из шахмат. Да, надо было бы из го, но тогда в нашей схеме был бы слишком сильный крен в сторону Востока, а нужно выдерживать диверсификацию стран света.

У китайцев эпохи Тан есть стихи, в которых ровно 8 строк, а иероглифов в строке обязательно 7. В современных изданиях в конце строки ставится знак препинания (，или 。), в результате получаем матрицу 8х8 знаков, что как раз соответствует игровому полю шахмат. Плюс иероглифы выглядят вполне квадратно, что усиливает ассоциации с клетками на доске. С уже существующими танскими стихотворениями и будем работать.

Правила могут быть такими. Берем какую-нибудь реальную шахматную партию и каждый ее ход превращаем в преобразования китайского текста. При ходе фигуры мы будем менять местами иероглифы, которые соответствуют начальному и целевому полю хода. Например, если ладья идет с поля a8 на поле b8, то мы меняем местами первый и второй иероглиф в первой строке. При взятии фигур мы выбрасывать иероглифы не будем, потому что тогда разрушилась бы наша матрица 8х8 и мы не смогли бы играть дальше.

По ходу игры первоначальный поэтический текст будет непредсказуемым образом видоизменяться, а иероглифы вступать в новые неожиданные отношения, что нам и требуется.

Пилим пакет

Берем руководство по созданию питоновских пакетов, отбираем из корпуса танских текстов такие, которые подходят нам по формату 8х8 (8 полноценных иероглифов в 8 строках, увы, не бывает), прикручиваем умение читать формат PGN, в котором записываются листинги шахматных партий — и вот, пакет готов. Роман Гессе называется по-английски «The Glass Bead Game», а у нас пока ограниченный по функциональности прототип, что мы и отразим в названии (тоже каламбурном): «Chess Bead Game».

Пакет умеет подгружать конкретное стихотворение (или случайное, если пользователь не знает, какое стихотворение ему нужно), знает, кто его написал и как оно называется:

import chess_bead as cb
g = cb.Game(poem_num=2000)

Пакет умеет подгружать шахматную партию в формате PGN:

import chess_bead as cb
g = cb.Game(pgn_file='/path/to/file.pgn', poem_num=2000)

Если у пользователя нет под рукой своего PGN-файлика, можно взять из готового набора. Но вообще-то архивы шахматных партий есть циклопические многогигабайтные.

Далее пакет может запустить игру и хранить все состояния «бисера», то есть положения иероглифов после каждого хода.

Вот стихотворение великого поэта Ду Фу до игры:

g = cb.Game(poem_num=1765)
verses = g.start_game()
verses[0].lines
initial_state =[]
for line in verses[0].lines:
    initial_state.append(''.join(line))
initial_text = '\n'.join(initial_state)
print(initial_text)

風急天高猿嘯哀，
渚清沙白鳥飛回。
無邊落木蕭蕭下，
不盡長江袞袞來。
萬里悲秋常作客，
百年多病獨登臺。
艱難苦恨繁霜鬢，
潦倒新停濁酒杯。

В переводе Наталии Азаровой:

Взбираясь наверх

ветром нервным взвивается к небу

обезьяний плач по умершим

у отмели белой брызги вращеньем

кругами птиц над водой

так беспрестанно теряют деревья

шуршанье шуршание листьев

так бесконечно катит янцзы

теченье течение встречи

в тысяче вёрст от дома чужой

печальной осенью долгой

годы прожиты болен и одинок

карабкаюсь всё же на башню

тяжко и трудно от горести нелюбви

на висках расцветает иней

странно гляжусь незадачливым старцем

но больше не пью вина

Стремителен ветер, и небо высо́ко.

В лесу обезьяны вопят.

Над чистой, осенней водою потока

Осенние птицы летят.

Осенние листья кружат, опадая,

Багряны они и легки,

И тянутся вдаль от родимого края

Просторы Великой реки.

(перевод А. Гитовича)

Теперь перемешаем эти прекрасные стихи, руководствуясь классической партией из матча Спасский-Фишер 1972 года.

g = cb.Game(pgn_file='5152.pgn', chess_game=3, poem_num=1765)
verses = g.start_game()

В конце получилось так:

g.result # А чем закончилась партия?
'1/2-1/2' # ничья

final_state =[]
for line in verses[89].lines:
    final_state.append(''.join(line))
final_text = '\n'.join(final_state)
print(final_text)

倒落長潦蕭，霜盡
無來悲蕭停酒木。
不邊杯猿鳥新下，
渚哀苦江臺飛回袞
艱里繁沙袞白天。
萬年難濁急清嘯，
百高客秋常作鬢。
病多獨恨登，風。

Что все это значит? Вот с этим не ко мне. Китайского я не знаю, в Касталии не учился. Могу только воспользоваться онлайн-переводчиком. Он отлично берет на себя функцию оракула:

Мороз закончился

Никто не приходит оплакивать остановку винного дерева.

Чаши обезьян и птиц — новые.

И печальная платформа реки летит обратно в железную

Железо дня на твердом песке.

Миллиона лет недостаточно, чтобы создать свистящий звук.

У ста высоких посетителей осенью часто появляются бакенбарды.

Я болен и ненавижу ветер.

Честно говоря, я не удивлен, что никто не пришел оплакать остановку винного дерева, и про бакенбарды осенью тоже верю. Иными словами, я бы считал, что все сказанное в стихотворении — правда.

Но на буковки без визуализации смотреть скучновато. Прикрутим еще возможность создания картинок и анимации игры. Для этого нам нужен шрифт. Лицензия предполагает, что поставлять его можно только в составе программного обеспечения, что как раз наш случай. Получается так:

v = cb.Viz(verses, g.author, g.title)
v.gif()

Тут поле, на которое ходит фигура, обозначается красным, а поле, с которого она ходит, серым.

Теперь добавим документацию и пакет готов.

Это наш вариант игры в бисер. Разумеется, это частный случай. Нужны другие варианты знаковых систем и другие игры, помимо шахмат, но общее направление теперь различимо.

Мне хочется сказать тебе… (Цитата из книги «Игра в бисер» Германа Гессе)

Мне хочется сказать тебе еще кое-что о веселости, о веселости звезд и Духа и о нашей касталийской разновидности веселости. Ты не любишь веселости, вероятно, потому, что тебе пришлось идти дорогой печали, и теперь все светлое, всякое хорошее настроение, особенно наше касталийское, кажется тебе пустым и ребяческим, да и трусостью, бегством от ужасов и бездн действительности в ясный, упорядоченный мир чистых форм и формул, чистых, отшлифованных абстракций. Но, дорогой мой печальник, пускай происходит такое бегство, пускай будет сколько угодно трусливых, робких, играющих чистыми формулами касталийцев, пускай даже их будет у нас большинство, — это ничуть не отнимает у настоящей веселости, веселости неба и Духа, ни ее ценности, ни ее блеска. Невзыскательным и мнимовеселым среди нас противостоят другие — люди и поколения людей, чья веселость не игра, не поверхность, а серьезность и глубина. Одного из них я знал, это был наш прежний мастер музыки, которого и тебе когда-то случалось видеть в Вальдцеле в последние годы жизни этот человек обладал доблестью веселости в такой мере, что сиял ею, как сияет солнце лучами, и она — в виде доброжелательности, жизнерадостности, хорошего настроения, бодрости и уверенности — захватывала всех и продолжала сиять во всех, кто воистину принял и впустил в себя ее блеск. Я тоже был озарен его светом, мне тоже он передал долю своей ясности и внутреннего своего сияния, и нашему Ферромонте тоже, и еще кое-кому. Достичь этой веселости — для меня и для многих тут нет цели более высокой и благородной, эту веселость ты найдешь у некоторых патриархов Ордена. Веселость эта не баловство, не самодовольство, она есть высшее знание и любовь, она есть приятие всей действительности, бодрствование на краю всех пропастей и бездн, она есть доблесть святых и рыцарей, она нерушима и с возрастом и приближением смерти лишь крепнет. Она есть тайна прекрасного и истинная суть всякого искусства. Поэт, Который в танце своих стихов славит великолепие и ужас жизни, музыкант, который заставляет их зазвучать вот сейчас, — это светоносец, умножающий радость и свет на земле, даже если он ведет нас к ним через слезы и мучительное напряжение. Поэт, чьи стихи нас восхищают, был, возможно, печальным изгоем, а музыкант — грустным мечтателем, но и в этом случае его творение причастно к веселью богов и звезд. То, что он нам дает, — это уже не его мрак, не его боль и страх, это капля чистого света, вечной веселости. И когда целые народы и языки пытаются проникнуть в глубины мира своими мифами, космогониями, религиями, то и тогда самое последнее и самое высокое, чего они могут достичь, есть эта веселость. Помнишь древних индийцев, когда-то наш вальдцельский учитель прекрасно о них рассказывал: народ страдания, раздумий, покаяния, аскетического образа жизни; но последние великие обретения его духа были светлыми и веселыми, веселы улыбки победителей мира и будд, веселы персонажи его глубоких мифологий. Мир, как изображают его эти мифы, начинаемся в своих истоках божественно, блаженно, блестяще, по-весеннему прекрасно, золотым веком; затем он заболевает и приходит в упадок, он грубеет и нищает и в конце четырех опускающихся все ниже и ниже веков созревает для того, чтобы его растоптал и уничтожил смеющийся и танцующий Шива,— но этим дело не кончается, все начинается заново улыбкой сновидца Вишну, чьи играющие руки создают новый, молодой, прекрасный, блестящий мир. Поразительно: с ужасом и стыдом глядя на жестокую игру мировой истории, на вечно вертящееся колесо алчности и страданий, увидев и поняв бренность сущего, алчность и жестокость человека и в то же время его глубокую тоску по чистоте и гармонии, этот, как ни один, может быть, другой, умный и способный страдать народ нашел для всей красоты и всего трагизма мира эти великолепные притчи — о старении и гибели сущего, о могучем Шиве, растаптывающем в пляске пришедший в упадок мир, и об улыбчивом Вишну, который лежит в дремоте и из своих золотых божественных снов сотворяет, играя, мир заново.
Что касается нашей собственной, касталийской веселости, то, пусть она всего-навсего поздняя и крошечная разновидность этой великой, все равно она совершенно законна.

# стихи из бусин — Hello Poetry

Я посмотрел на мир, я был выше даже самого высокого в моей юности. Я не показывался

Просто требовал моего королевства независимости. Сидеть и смотреть, как востребованная львица

Требуя проницательности и мудрости, потому что она не может позволить себе неудач … Посетители приходили незапланированно

Напряженные … неподготовленные к этой внезапной атаке, мое сердце подпрыгнуло, шок заставил меня тело, чтобы спрыгнуть…

Спуститься на более низкий уровень, где я по праву принадлежал … Третья цепочка истории нарушила обещание, окончание одной из корон на моей шее

Я побежал, ударяя ногами о землю, не замечая разбегающегося следа бусинки, которые следовали за каждым моим шагом …

Слишком крошечные, чтобы кто-нибудь мог их заметить … черные … синие … катятся, чтобы спрятаться … не зная, что любовь этих людей не имеет глубины

Жемчужина истории летит далеко в угол зала, наполненного воспоминаниями … слышался хруст хрустальных люстр

Игнорирование названий моего вымышленного имени… Я врезался в самое сердце церкви … ряды скамеек смотрели на меня … Я не проронил ни слова

Позади меня рассыпались еще бусы, а вместе с ними рассыпались мои эмоции и чувства.

Никогда еще тишина не казалась такой мертвой, когда я бежал к спине, моя душа пела гимн капитуляции.

Две оставшиеся на шее короны оплакивали своего потерянного друга, пока я оплакивал незнание будущего

Я снова услышал свое вымышленное имя … депрессия поглотила мой голод одним глотком, начало опухоли

«И… Я просто хочу исполнить твою волю … другие могут попросить любви … или утешения … или мудрости … или ответов … и это неплохо … «

» … но все, что я прошу и умоляю … это чтобы Твоя воля была исполнена … используй меня так, как ты считаешь нужным … неважно, что я должен страдать … Я буду вечно хвалить тебя и радуйтесь … «

» Покажи мне свою волю и путь … « Я подтвердил … не заботясь, если люди увидят меня глупцом слабости и безнадежности …

Я услышал два набора шаги позади меня, моя кожа на грани, мои маленькие хладнокровные ручки показывают свое безрассудство

Выбегая из заднего выхода, я снова услышал свое прозвище, замерзнув, я обернулся и увидел, что они тяжело дышат от истощения

Двое моих товарищей последователи, если хотите, взяли меня в плен и снова представили шумной компании движущихся людей

Имея в виду только лучшее, я последовал за ними и выстроился в ряд с другими воинами, сражающимися за Христа

Передайте наш слух ts, я не чувствовал комфорта третьего драгоценного камня короны… мои глаза разбегались по пустому спортзалу … Я видел, как бусинки катились по моему плечу …

Смущенный … Я отступаю от очереди, чтобы задуматься в одиночестве … Я ушел, не допросив

Бусы на полу делились со мной своими страхами раздавления и одиночества. Сказал мне игнорировать сеанс

Искал вокруг себя, брошенный в поисках ответов … Я ничего не нашел … так что снова я побежал … погрузившись в тишину

Мои руки, скрещенные с черной розой, я огляделся в поисках этого жемчужина в бутылках.Для него я гигант

Больше, чем оберег … больше, чем что-то, что висело у меня на шее … Это была история … история, которая перенаправила мой путь …

Самые маленькие вещи могут иметь самое несравненное значение … как один из пяти филистимских городов, откуда пришел Голиаф; Gath …

Такая маленькая деталь, которую мы не часто узнаем … Но такой эффект бабочки может создать разрыв пространственно-временного континуума.

Я нашла свою жемчужину … спрятавшуюся в одиночестве в углу этого зала, где было много прекрасных моментов, которые не являются чем-то вроде остатка.

Наполненный облегчением, я осторожно поднял его и плотно спрятал в ладони

Маленькая бутылочка, наполненная птичьими семенами и перьями голубя, на самом деле это тщеславие, но значения следует сканировать

Возвращаясь к себе пирс, я не мог не поймать на себе их взгляды.

Я их не виню, я устроил себе зрелище над желанием побыть одному и обаянием, но мне пришлось просить …

Войдя в группу, я смотрю на сияющее серебро трибуны, где лежали мои два ожерелья на цепях и амулет в бутылках…

Глупо с моей стороны … но когда-нибудь третья цепь будет восстановлена ​​… но у нее будет новая история …

Я все еще видел разбросанные бусинки, они окружают людей, которых я заявлен как мой дом, я знаю каждое лицо

Да … Мои эмоции разбросаны, но по крайней мере они разбросаны в одном и том же месте …

Я знаю, что это кажется глупым, бесполезным, неважным событием для стихотворения / рассказа, но я не знаю. Было просто забавно, как мои эмоции синхронизировались с объектами, связанными с моими талантами.Да, это было простое ожерелье, и я не понимал, что оно сломалось. Черт возьми, я могу починить это XD, но амулет нельзя было заменить. Может, напишу стихотворение о прелести, а может и нет: P. Это было просто странное простое событие, которое не было таким уж большим в физическом мире, но в разуме в сердце оно имело гораздо более глубокий смысл. Событие даже не было таким заметным XD, но … эээ … просто казалось, что это было то, что Господь хотел, чтобы я написал.

Сегодня я напишу стихотворение и назову его в честь ваших бус — эссе / стихотворение Хенне Кьере Кваку — IceFloe Press

***

***

***

***

добавьте еще бус
, пожалуйста,
Я знаю, как просить
о вещах, которые делают меня целым
, например, видеть, как бусины дребезжат
, и мне нравится, как
Я бы попросил
продавца гари и бобов
у желоба
улица
, чтобы добавить еще bean s

О, да ладно, я люблю эти бусины
и то, как они окружают вашу талию
и как они удерживают разговор на низком уровне
, потому что, черт возьми, они дорогие
и дорогие не хвастаются
и как они меня смиряют
перед твоим престолом
о королева

Хенне Киере Кваку — автор книги «Революция мусорщиков», выбранной Кваме Доусом и Крисом Абани для серии сборников африканских поэтов нового поколения APBF.Он занял третье место на литературной премии имени Самиры Бавумия в 2020 году. Он изучал общественное здравоохранение в Университете здравоохранения и смежных наук, Гана. Кваку родом из Гонасуа в области Боно в Гане. В его биографии в твиттере говорится, что он «дитя Бога», спросите его, какой Бог в Twitter / IG: @kwaku_kyereh & Henneh Kyereh Kwaku на Facebook.

Баннер: Apex Роберт Фред Кентер

Как это:

Нравится Загрузка …

От четок до поэзии

До того, как Руми, персидский поэт 13 века и суфийский мистик, стал одним из самых популярных поэтов в мире и иконой межконфессиональных отношений, он был Джалалом. -Дин Мухаммад Руми, мусульманский ученый и священнослужитель, как и его отец до него.У него были ученики, семья и спокойная жизнь.

Затем, в 1240-х годах, в жизни Руми появился эксцентричный мистик Шамс Тебризский, и родился поэт, которого мы знаем сегодня. В «Секрете Руми» биограф Брэд Гуч прослеживает жизненный путь Руми и утверждает, что его краткие, но интенсивные отношения с Шамсом радикально изменили поэта и вдохновили его писать о религии любви, отстаивать ее и, в конечном итоге, жить в ней.

«Руми часто об этом пишет. Многие из его стихов посвящены этой идее: «Любовь украла мои четки и дала мне стихи и песни.«Все это результат Шамса Тебризского», — говорит Гуч.

Он прочитает «Тайну Руми» и расскажет о жизни суфийского поэта в четверг, 2 февраля, в 19:00. в мюзик-холле в Портсмуте.

Гуч, предыдущие книги которого включают известные биографии писателей Фрэнка О’Хара и Флэннери О’Коннор, провел около десяти лет в жизни и творчестве Руми. Он выучил персидский, чтобы переводить стихи Руми и повторять его шаги. Гуч даже оказался в Алеппо накануне гражданской войны в Сирии.

Поэзия Руми полна маленьких загадок, секретов, которые ждут, чтобы бросить вызов ничего не подозревающим читателям и избавить их от повседневных забот. Для Гуча жизнь Руми и его отношения с Шамсом представляли ту же загадку, и «Секрет Руми» углубляется в эти загадки, одновременно помещая поэта в контекст ближневосточной истории.

Звук недавно поговорил с Гучем по телефону о том, что общего у Руми с О’Хара и О’Коннор, что нужно для исследования истории, как географически, так и исторически далекой, и почему поэзия и идеи Руми сохраняются на протяжении восьми веков.

Брэд Гуч , фото Доминика Набокова

Не могли бы вы рассказать о том, как вы впервые открыли для себя Руми, и что привело вас к написанию этой биографии?

Я впервые наткнулся на его стихи и был очарован и соблазнен, как и многие другие люди. Это было в начале 1990-х, я жил с друзьями в Майами, и на их книжной полке лежали два сборника стихов Руми, переведенных Кембриджским доном А.Дж. Арберри. Это научные, буквальные переводы, но они были для меня красивыми и загадочными, и они остались со мной.Затем, в середине 1990-х, на Рождество, я получил тот же подарок от трех разных людей, «The Essential Rumi» Коулмана Баркса.

Я также писал книгу «Godtalk», которая была опубликована в 2002 году, и последняя глава в книге была о мусульманах в Нью-Йорке. И для этого я стал частью суфийской группы, которая собиралась пятничными вечерами в Верхнем Вест-Сайде, и рассказывала о ней. Там лидер группы читал не стихи Руми, а его выступления, которые были записаны, и акцент был сделан на нем больше как на религиозном учителе и его мусульманском происхождении.Группа состояла в основном из молодых американцев-мусульман в возрасте от 20 до 30 лет, и по мере того, как я узнавал больше о географии и культуре этой части мира, а также о жизни Руми, я хотел найти способ соединить эти плавучие линии. Как писатель, я мог сказать, что это была отличная история.

Итак, идея книги у вас возникла какое-то время. Что сделало это подходящим временем для «Секрета Руми»?

Это просачивается. Я поднял эту идею во время публикации «Godtalk» в 2002 году.Это было сразу после 11 сентября, и когда я рассказал издателям об этой интересной и симпатичной биографии мусульманского поэта, они выглядели бледными и сбитыми с толку (смеется). Так что на самом деле я не понимал, что это возможно. Итак, я написал («Фланнери: жизнь Флэннери О’Коннор»)… и когда шесть лет спустя я вернулся к этой идее и рассказал о ней издателям, все было по-другому. Вдруг все очень заинтересовались. … Я думаю, что это трагедия американского вмешательства в эту часть мира.Такие термины, как сунниты и шииты, не кажутся такими уж невозможными. Мы знаем, где находятся Ирак, Афганистан и Сирия. («Секрет Руми») почти стал способом говорить обо всех проблемах, которые нас интересуют и которые волнуют, в этом выпуклом зеркале истории, произошедшей восемь веков назад. Итак, я пошел.

И что это влечет за собой?

(смеется). «Я пошел» оказался более трудоемким, чем я, возможно, думал. Мне нужно было выучить фарси … и два лета я проходил языковые программы погружения в Техасском университете в Остине и в Университете Мэдисона.… Была языковая часть, а потом путешествие. Карта жизни Руми простирается на 2500 миль. … Мне нужно было видеть вещи, даже если они были исторически далекими. И все это означало путешествие по частям мира, которые имеют определенную геополитическую напряженность. … Это началось как своего рода мистический мир кружащихся дервишей, и… Я фактически оказался в заключении в Таджикистане, где кто-то взял мою камеру и попытался доставить меня в Министерство юстиции, и я был в Алеппо в тот день, когда сирийский гражданский Война началась в 2011 году.

Вы пишете о том, как жизнь Руми резко изменилась после встречи с Шамсом из Тебриза. Можете ли вы рассказать, почему отношения между ними так преобразили Руми?

Одна из вещей, которая интересовала меня в истории жизни Руми, была трансформация среднего возраста. Это контрастирует с Фрэнком О’Хара, который приехал в Нью-Йорк в возрасте 20 лет и стал типичным нью-йоркским поэтом, или Фланнери О’Коннор, которую в 25 лет заставили вернуться домой… после того, как ей поставили диагноз волчанка.Руми было под тридцать, и он был уважаемым учителем, проповедником и юристом. А потом он встречает Шамса из Тебриза, этого необычного мистика… и у них возникла эта электрическая реакция друг на друга. И они вместе уединяются, к большому огорчению семьи Руми и всего сообщества его учеников.

И вот, похоже, Шамс пытается сместить Руми с пути знания… на путь любви и сердца, а также к его творческой стороне. … Руми часто об этом пишет. Многие из его стихов посвящены этой идее: «Любовь украла мои четки и дала мне стихи и песни.Все это — эффект Шамса Тебризского.

В то же время это действительно необычные отношения… и поэтому кажутся нам очень современными. Никто из них не мог понять, как определить эти отношения. Обычным образом жизни в этой культуре, которая была довольно традиционной, были шейх и ученик, кто-то постарше, а кто-то моложе. В данном случае Шамс был во многих отношениях учителем Руми, но Руми в то время уже был признанным религиозным лидером. … Кто-то сказал (об их отношениях): «Вы не можете сказать, кто любовник, а кто любимый.Все это было шокирующим, энергичным, живым и интересным и вызвало настоящую трансформацию в Руми.

Что такого особенного в поэзии и учении Руми, что, по вашему мнению, позволило им проникнуть во многие религиозные традиции и сохраниться на протяжении многих столетий?

Несмотря на то, что Руми не пишет о деталях своей повседневной жизни, есть некое подобие, почти как Уолта Уитмена, между Руми и его читателем или слушателем. Кроме того, пытаясь преодолеть разлуку с Шамсом Тебризским и примирить это со своей преданностью Богу, он разработал своего рода поэзию.Он использовал газель , который был способом любовных стихов в Персии, чтобы написать эти стихи, которые в процессе создания духовного

Project MUSE — Red Beads: A Performance Poem

I

За три дня до того, как ей исполнилось тринадцать лет, ребенок спустился на завтрак, расчесанный и вымытый, и нашел своего отца

Поднялся наверх с медным подносом. На подносе был тонкий тост с коркой. обрезанный, клубничное варенье

И таз молока.«Мать бледна», — сказал ее отец. Он постучал в дверь спальни, мягкую, как шелк

Мать съела клубничное варенье прямо из ложки, выпила молоко и оставила тост

Какая она была бледной от клубники Рот и молочная кожа, бледная, как призрак, на шее были красные бусы

«Сдержи свое обещание, папа, дорогой. Когда мне будет тринадцать, тринадцать бус станут моей носить…»

В ту ночь в своей комнате она произнесла свои молитвы при свете свечи, окунувшейся в залив.Сказал ее отец, когда он. ” «Ты молился за свою Душу!» «Нет, я забыл. Ты накажешь меня? »Он крепко поцеловал ее и закрыл дверь.

И ветер поднялся из пола. Слова ветра в голосе ее матери пронеслись через окно ей в ухо.

«Ты храбрый, дитя? Выходи наружу. У меня здесь твой подарок на день рождения.Она услышала, как по лужайке со звоном падали красные бусы.

Ее собака прыгнула в окно, Как ангел на привидение. Она слышала, как он завывал, как ветер

Или ветер был похож на вой собаки? «Папа, спаси меня, пожалуйста», — воскликнула она собака была мертва…

II

За два дня до того, как ей исполнилось тринадцать лет, ребенок спустился на завтрак, одетый в зеленое, и нашел своего отца

Идет наверх с серебряным подносом.На подносе лежали крошечные пирожные, варенье из вишни и чайник с чаем

«Мама бледная». Ее отец сказал: «Но отец, ты бледнее…» Он поставил поднос у двери [Конец Page 25]

И взял ее руку и прижал к себе сначала к своему сердцу, затем к Его губам, затем ко лбу.

Дни рождения, дни рождения, цветы и сорняки Ветер и молния, тринадцать бусинок Это моя мама поет, отец

За дверью? » Он поспешил в Она убежала и спряталась весь день На осеннем поле урожая сена

Она смотрела с поля и Она смотрела с холма, и Она смотрела с берега ручья

Весь день дом был неподвижен Не клуб дыма, ни один лист не упал.И зашло солнце

Как будто заколдовано. И жуки Приснились. «Папа, иди и найди меня, я завтракаю в миске

Инжир, груша, прядь моих волос Сегодня вечером я буду молиться, чтобы спасти свою душу! Папа! Приди и помоги мне, папа!

Помогите мне похоронить мою собаку ». Он пришел сразу с киркой и лопатой. Вдруг она испугалась. Он поговорил с ней

«Ты возьми язык, а я — хвост. Мы бросим ее в каменистый сланец и покроем ее грязью. И отметьте ее могилу

Каплей крови.С бусинкой! »Все это мой папа странно сказал и быстро повернулся:« А теперь иди спать ».

В ту ночь в своей комнате она не могла молиться. Она не могла говорить или даже положить голову на подушку. [Конец Page 26]

Она была влажной от лихорадочного пота. Не могу заснуть. Не спать. Я Прикусите язык. Я ущипну ногу .

Ее кот спрыгнул с крошечным стоном Птичка покачивалась на насесте без звука. Затем, как дрожь

Ресницы девушки, которая начинает плакать, Дождь выпал из дрожащего неба, ее мать снова заговорила той ночью.

«Спустись в подвал, дорогая, у меня есть подарок для тебя, чтобы отпраздновать твой тринадцатый год».

Она услышала крик у двери подвала. И звук, похожий на шорох по полу. Нравится

Избранные стихотворения: Бусы для беспокойства

Избранные стихотворения: Бусы для беспокойства

размещено: 25 января, 2017

Автор: Дочь диаспоры / Посол Блогер

Бусинки беспокойства приведены в движение,

Крепкими пальцами и похороненными эмоциями,

Беспокойным умом, все еще волнующимся.

Держит бусины метчиком,

Толкнул одно против другого,

Достаточно долго, чтобы мысли задерживались

В кристалле янтаря.

Он размышляет,

Сегодняшние невзгоды.

Бусы для беспокойства, учти совесть,

И предложи ему мрачное молчание

К болезненным размышлениям и опасениям.

Нет смысла беспокоиться по пути, намеченному Богом.

Бусинки беспокойства поглощают его гнев.

Одну бусину он упирает в другую,

И похоронит свой забытый план,

Вернуться в землю обетованную,

Инжир и маслины.

Постукивание успокаивает его агонию.

Незаконченные концовки.

Ложное начало, слишком много.

Время ничего не делает.

Семейные узы не исключение.

Дружба, браки угасают.

Бусы, которые когда-то казались идеальными

Напомнить ему ничего не стоит.

Его воспоминания пропускают смех,

Его мысли стремятся к вечному после.

Он позволяет бусам открывать перспективу,

Чтобы примирить свою судьбу с другими,

Прошедших до него,

Те, кто еще с ним.

Все понесли удары борьбы,

След слез находится внутри него,

Он по-прежнему в числе подсчитанных.

Он все еще среди живых.

Еще одна бусина падает на его брата,

А в тишине постукивает.

О поэте:

Дочь диаспоры — американка арабского происхождения с корнями в Палестине и Ливане. Ее поэзия — это повествование, вдохновленное насильственным вытеснением невинных людей войной и постоянными и невидимыми шрамами, которые она оставляет после себя.Она фокусируется на опыте беженцев в арабском мире и, в частности, на палестинской диаспоре, как она видит ее с точки зрения матерей и дочерей.

О художнике:

Лукман Ахмад — курдский художник из Сирии. Он начал свою карьеру в 1986 году и живет в США с 2010 года. Его выразительные мотивы являются отражением курдской культуры, которая любит цвета. Для получения дополнительной информации о работе Лукмана Ахмада посетите его веб-сайт www.lukmanahmad.net

Давайте разберемся с ладьей: забавные смены слов и многое другое в новых сборниках стихов

«Поэты всегда были вестниками перемен, у них были острые глаза и идеальные уши, чтобы кричать, что на самом деле император не носит одежды». Мел Гленн, поэт и учитель, пишет о яркости поэзии, которая дает голос и честность изменяющимся стилям стихов для современной молодежи.

Апрель — это Национальный месяц поэзии, и какие яркие меняющиеся голоса слышны в некоторых новых потрясающих сборниках стихов:

Шел Сильверстайн (HarperCollins) «Текучий баббит: Билли Сук».В этом сборнике, завершенном перед его смертью в 1999 году, Сильверстайн стал кульминацией 20-летних шуток, называемых спугеризмами, определяемыми как перестановка частей двух слов. Spoonerisms (на самом деле названные в честь преподобного W.A. Spooner из Нью-Колледжа, Оксфорд) звучат так: «Давайте бить ладью» (давайте читать книгу) и «Ceed the fat» (покормить кошку). Так появился «Бешеный Бэббит: Билли Сук».

Итак, фанаты Сильверстайна! Добро пожаловать в фантастический мир Toe Jurtle, Skertie Gunk, Rirty Dat, Dungry Hog, Snerry Jake и многих других существ из жизни Runny Babbit.Есть даже фраза «Мать и два брата, болван и сумасшедший», которые могут кое-что сказать о его чувствах к семье!

Эти умные рифмы

переключателей наверняка понравятся читателям, которым понравились «Свет на чердаке» (который печатается более 20 лет) и «Где кончается тротуар» (которому сейчас исполняется 30 лет в твердом переплете).

Сильверстайн, драматург, исполнитель и номинированный на «Оскар» автор песен, включил знакомые линейные рисунки вместе с этим сборником бессмыслицы.Его книги были проданы тиражом более 20 миллионов экземпляров и переведены на 30 языков.

Интересно, как Рунни Бэббит переводит!

«Удар в голову: ежедневное руководство по поэтическим формам», отобранный Полом Янечко, иллюстрированный Крисом Рашкой (Candlewick Press). После своего успешного «Poke in the I: A Collection of Concrete Poetry» Янечко и Рашка снова объединились в новом предприятии, объяснив 29 поэтических стилей с юмором. Название происходит от конкретного стиха: «Поэзия дает толчок моему воображению.. . поэзия дает мне удар по голове «.

Возможности использования этой коллекции безграничны. Например: увидев терцет — и вы его видите, а не просто читаете — вы можете написать его почтальону. Кто знает! А если вы действительно хотите получить поэтический вызов, попробуйте пантун, как скульптуру ума. (Я не буду это объяснять. Вам нужно прочитать книгу!)

Мультимедийные коллажи и потрясающие акварели Рашки добавляют новое измерение в поэтическую выразительность. Это победитель!

Мел Гленн был прав, поэзия действительно меняет стили стихов для сегодняшней молодежи и всех нас.

Другая поэзия на апрель Месяц поэзии:

«Стихи о кошках» Дэйва Кроули, иллюстрированные Тамарой Петрозино (Бойдс Миллс). Это один из тех, кто любит кошек, которым нравится язык и движения своего любимого животного из семейства кошачьих.

«Мишка Тедди, Мишка Тедди», иллюстрация Тимоти Буша (Гринвиллоу). Правильно, скакалка рифмуется между старым и новым.

«Дождь из свиней и лапши» Джека Прелюцкого, иллюстрированный Джеймсом Стивенсоном (Гринвиллоу). Теперь снова в мягкой обложке, одном из лучших сборников для юмора и декламации.

«Пожалуйста, похороните меня в библиотеке» Патрика Льюиса, иллюстрировано Кайлом Стоуном (Харкорт). В стопках книг и даже в нескольких литературных монстрах есть загадка, которая порадует учеников начальных классов.

«О, нет! Где мои штаны! И другие бедствия», отредактированный Ли Беннеттом Хопкинсом, иллюстрированный Вольфом Эрлбрухом (HarperCollins). Наверное, нет ничего хуже, чем быть пойманным на остановившемся колесе обозрения или укусить яблоко и найти только часть червя, но в этой красочной книге есть много плохих моментов, над которыми мы можем посмеяться.

«19 разновидностей газелей: стихи Ближнего Востока» Наоми Шихаб Най (Гринвиллоу) — один из лучших сборников этого отмеченного наградами поэта. Ее последняя работа — «A Maze Me: Poems for Girls», «написанная для детей от 12 до 112».

«Сложи мне стихотворение» Кристин О’Коннор Джордж, иллюстрировано Лорен Стрингер (Харкорт). В мягких стихах, складывании бумаги или оригами есть что-то почти неземное. Они объединены в этой книге. Нет никаких указаний для животных, которые здесь представлены, но ссылки Джорджа в конце и веб-сайт дают возможность сделать существ из бумаги.

ЭЛЕКТРОННАЯ ПОЧТА: [email protected]

Бусины для стихов из бумаги — Vigilante Kindness

Вчера я писал о том, как Бог творит прекрасные новые вещи из старых, разрушенных вещей. Что заставило меня задуматься об этом в первую очередь, так это маленький проект Vigilante Kindness Paper Bead Jewelry, который находится на очень ранней стадии.

Этот проект начался с разговора с моим другом Денисом о его жене Вики и о том, как она хочет быть бизнес-леди.

Вики и некоторые другие женщины из Те Окот умеют делать украшения из бусинок из бумаги. На самом деле, некоторые мужчины, в том числе Денис, тоже умеют делать бусы. Я хотел принести Вики подарок в следующий раз, когда поеду в Те Окот, поэтому купил ей инструменты и принадлежности для изготовления украшений.

Единственное, что меня озадачило, — это где взять газету. Лучше всего подойдет гладкая, блестящая, красочная журнальная бумага, но это не значит, что на углу Те Окот или где-то поблизости стоит журнальный киоск.Я могу вспомнить два книжных магазина в Гулу. У них есть учебники, словари и Библии.

Ранее в поездке я остановился в магазине канцелярских товаров и взял два чистых листа бумаги для плакатов, чтобы использовать их на поэтических семинарах, которые я проводил. Плакаты были нежно-голубого цвета, потому что это единственный цвет в магазине канцелярских товаров, и я купила им последние два листа.

Я написал стихотворение Джорджа Эллы Лайон «Откуда я» на плакатах, мой почерк опасно наклонялся вниз, когда я писал слова едкими стойкими черными чернилами.

Я брал эти плакаты с собой в класс, скатывал их в рюкзаке, когда ехал в школу на заднем сиденье боды, затем приклеивал клейкой лентой к импровизированной доске и, наконец, закатал обратно в рюкзак. каждого класса.

К тому времени, когда семинары подошли к концу, мои плакаты были покрыты мелом из всех заметок, которые мы добавляли на доску вокруг стихов. Края плакатов были красными от пыли, которая ворвалась в класс, а также поднялась под колесами боды.Они были забрызганы грязью из луж свежего дождя и в горошек водными пятнами от самого дождя.

Мои рваные плакаты были отправлены на помойку, пока я не узнал, что Вики нужна бумага для изготовления украшений. Плакаты были не из гладкой красочной журнальной бумаги, которая лучше всего подходит для изготовления бус, но они были тем, что у меня было.

Это похоже на урок, который я должен усваивать снова и снова. То, что я могу предложить, достаточно, даже если оно изодранно и заляпано грязью.Достаточно.

Я передал свой плакат Денису, который отнес его домой и сделал бусины с Вики. К тому времени, когда я вернулся домой, мой заляпанный грязью, изношенный плакат превратился в красивые бусинки.

Мне нравятся эти бусины, потому что они доказывают, что испачканные, потрепанные вещи можно сделать новыми. Сломленных, сломленных людей вроде меня можно сделать новыми. Это еще один урок, который мне нужно постоянно усваивать. Может быть, сломанные, разбитые части тела тоже нуждаются в шепоте в трещинах.

Я люблю эти бусы, потому что в них заправлены стихи.Черные части бус — это мои кривые каракули великолепных слов Джорджа Эллы Лайон.

Мне нравятся эти бусинки, потому что более светлые части бусинок — это пятна воды из того дня, когда я попал под ливень, промокшие все слои меня.

Больше всего я люблю эти бусы, потому что они означают, что Вики и женщины Те Окот получают возможность быть деловыми женщинами, которые могут зарабатывать деньги, кормить и одевать своих детей.

Когда я возвращаюсь в Те Окот в июле, я приношу Вики чемодан, полный журналов.